«Нафтогаз» думает, отапливать ли территории, подконтрольные сепаратистам

Александр Тодийчук — заместитель председателя правления НАК «Нафтогаз Украины», первый из руководителей этого ведомства, который за всю историю существования «Нафтогаза» публично заявил, что Украина способна перезимовать без российского газа. Оно и понятно: менеджер, назначенный по квоте Майдана, не имеет мистического тяготения к российскому газу, которое обычно было свойственно украинским газовым начальникам.
Во времена газовой коррупции Александр Тодийчук, бывший руководитель «Укртранснафты», возглавлял экспертную структуру Международный энергетический Q-club, а после Майдана вошел в руководство НАК «Нафтогаз Украины». Укринформ поставил Александру Тодийчуку ряд вопросов.
— Александр Сергеевич, тут председатель «Газпрома» Миллер нервничает, говорит, что Украина все никак не назначит дату переговоров относительно газа. Но оно логично: Украина уже столько потеряла, чего нам спешить? Правда же, у нас впервые со времен газовых войн есть резерв времени, подумать, поторговаться?

— Не все так однозначно. С одной стороны впервые за историю конфликтов мы точно знали, что прекращение снабжения газа будет. И поставки газа прекратились уже с 16 июня, а не в зимний период, как это было во время газовых войн в 2006 и в 2009 году. В зимнее время договариваться тяжелее, поскольку мы оказываемся между двух огней: с одной стороны — диктат России, с другой — требования европейских партнеров, которые хотят получать газ, идущий транзитом через Украину.
Действительно, в этот раз мы могли бы подготовиться. Но ситуация меняется. Мы надеялись, что сможем заместить часть газа углем, но не выходит. Потому что мосты взорваны, разрушен подвижной состав, пророссийские боевики сделали все, чтобы мы не могли получить уголь Донбасса, даже из тех предшахтных складов, где он уже был. Большое давление чувствуют страны, которые участвуют в реализации реверсных маршрутов. И в Польшу уменьшилось снабжение газа, в результате чего она вынуждена была уменьшить количество поставок. Большое давление чувствует на себе Словакия. Венгрия прекратила снабжение и обещает возобновить реверс в январе, но пока обещает, не знаем, получим ли мы газ. Одна из наших побед — подписание контракта с достаточно приличной ценой на поставку газа из Норвегии. Мы половину реверсного газа получаем из Норвегии через Словакию, это хороший контракт и хорошая тенденция. Норвегия — равный «Газпрому» игрок по своему влиянию на европейский рынок. Надеемся, что мы сможем развить снабжение из Норвегии. Что касается собственной добычи газа, то здесь сложнее. Украина в последние годы вкладывала очень мало в обустройство, разработку, и цена продажи этого газа для госкомпаний — очень низкая. Госкомпании продают государству газ, фактически, ниже себестоимости, обеспечивая так называемый социальный газ для населения. При этом госкомпании не имеют ресурсов для развития. И я считаю большим достижением Укргазвыдобування, что они второй год подряд добывают порядка пятнадцати миллиардов кубометров газа, не снижая объемов добычи при всех неблагоприятных обстоятельствах.

— А почему Венгрия вдруг заявила, что она с Нового года возобновит реверс? Хорошая мина при плохой игре? Или им стало неудобно за свое поведение?

— Ну, там целый букет мотиваций. Россия закачивает газ для собственных нужд в венгерские хранилища. И официальная версия отказа реверса такова, что мощности и свободный газ используется для этого. Такие заявления требуют анализа. Но однозначно, что на все государства, которые поставляют нам газ, оказывается чрезвычайное давление. Это еще одна демонстрация того, что «Газпром» с каждым годом становится все менее надежным поставщиком. Он останавливал снабжение, а теперь использует давление и угрозы, уменьшает объемы поставок до минимальных для Польши, Словакии, Венгрии. Каждый год европейские страны прилагают усилия, чтобы уменьшить зависимость от «Газпрома».
Я уже об этом говорил, но от этих войн (а сейчас РФ ведет третью газовую войну против Украины) больше всего теряет «Газпром», теряет рынки со всеми соответствующими последствиями. В 2012 году на первое место по снабжению газа вышла Норвегия, обойдя «Газпром». Сейчас Норвегия работает на равных с РФ, но имеет шансы выйти на первое место. Кроме того, ЕС по морскому периметру построил терминалы сжиженного газа. В основном они работают на 30-40% мощности. Но в сложные периоды они работают на полную мощность. Поэтому они имеют большой резерв на случай, если РФ снова прекратит поставки. Кроме того, в ЕС строится ряд хранилищ газа. Интересный момент: по нашим данным, завершается процесс продажи немецкой компанией «Газпрому» трех подземных хранилищ емкостью 4 млрд кубов. В обмен на это немцы получают доступ к месторождению в Западной Сибири. И этот обмен активами происходит именно потому, что Россия видит свои проблемы. «Газпром» может строить трубопроводы, но они не имеют хранилищ газа и зависимы от разного рода потрясений. То есть, они не являются надежными поставщиками. Маршруты Северного и Южного потоков — менее надежны, чем транзит через Украину, ГТС которой имеет подземные хранилища и многотрубные коридоры. У нас есть возможность переключения, маневра мощностями. Например, в июне был подорван газопровод Уренгой-Помары-Ужгород (подрыв участка на магистральном газопроводе был совершенен в июне на Полтавщине — авт.), и трубопровод диаметром тысяча четыреста миллиметров был разрушен. Но сработала система внутренних межсистемных перемычек, и транспортировка происходила в полном объеме. И Словакия, и «Газпром» вынуждены были признать: никакие изменения в газоснабжении не произошли. Сработала автоматика, мы закрыли аварийный участок, перенаправили газ на другую ветку, и это показало, какой запас прочности имеет газотранспортная система. И эти утверждения россиян, что украинская ГТС — «куча металлолома» были разрушены, мы их уже не слышим, ибо мы показали, что это надежная система, которая имеет высокий уровень управления.

— А вы делаете что-то, чтобы защититься от российских диверсий и вероятных попыток взорвать нашу ГТС?

— Я не могу рассказывать все детали. Но отвечу так. Понимая, что мы живем в нестандартно сложное время, мы прилагаем немало усилий, чтобы физически защитить нашу инфраструктуру, в том числе и газовую.

— Думаю, вы чувствуете не меньшее давление, чем команда Тимошенко на грани 2008—2009 годов. Действующее правительство понимает, что газ нужен, но сегодня уже не любой ценой. Есть ли у вас такой козырь, как готовность украинцев мерзнуть ради идеи?

— Мы очень четко выставили России условия, по какой цене мы готовы работать. Мы значительно больше подготовлены к этой зиме, чем к предыдущим. Но перед нами стоят непростые задачи. Нам необходимо обеспечить деятельность нашей полуразрушенной экономики, деятельность нашей ГТС, разделенной зонами АТО, сохранить объемы транзита и сделать так, чтобы люди все же не замерзли. Именно поэтому мы будем искать какой-то компромисс. Если бы это все касалось отношений Украина-Россия, все бы шло по несколько иному сценарию, но здесь задействовано много других факторов, которые надо учитывать. Мы проходим через большие потрясения и стрессовые ситуации, но это имеет свои позитивы. Активизировались проекты по энергосбережению и переходу на альтернативные источники. Биомасса, как вид топлива, становится популярной, у нас много отходов перерабатывающей и аграрной отрасли. Население проснулось. Все поняли среднюю или более долгосрочную перспективу увеличения цены на газ, люди начали готовиться к этому.
Но раньше политикам удавалось обманывать население. Помните фразу: выберите нас, и у вас будет дешевый газ. Этот дешевый газ, условно, за 50 долларов, разрушал все основы энергетического рынка. Газ дотировался и сегодня дотируется. Другие виды энергии не дотируются. Эта несправедливость была не в пользу рынка. Если вы хотите ввести какую-то возобновляемую энергетику, то это не имеет смысла, ибо есть дешевый газ. Для чего заниматься утеплением жилья, если есть дешевый газ? Цена газа была, условно говоря, — копейки, по сравнению с расходами на энергосбережение. Украинская экономика, сознание населения получили тяжелый, но полезный урок. Власти сейчас больше, хотя все равно еще недостаточно, уделяют времени для обучения населения, как можно без больших инвестиций значительно сэкономить газ. Этому учат во всем мире, а начинают еще с детства. Культура энергопотребления — часть общей культуры человека.

— Скажите еще раз, так нам перезимовать хватит газа и без «Газпрома»?

— Премьер-министр сказал: будем мерзнуть, но зиму переживем. Действительно, со многими ограничениями. И я не хотел бы говорить, что это легко. Да, со многими ограничениями, но должны пережить. Конечно, на первый план выходит энергосбережение, замещение газовой составляющей в нашем балансе. У нас показатель использования газа в общем энергетическом балансе — 40%, и это аномально, потому что государство может обеспечить только 15%.

— Бросается в глаза такая цифра. Мы покупаем в РФ уголь, а они каждый месяц вывозят тысячи тонн с территории Украины. Я понимаю, война. Но выходит, что они грабят нас, а мы покупаем краденое у нас же? Унизительная ситуация, не так ли?

— Это не мой вопрос. Покупает уголь ДТЭК, частная компания. И я думаю, что у них нет другого варианта, чтобы обеспечить тепловую энергетику. Я читал, что на некоторых ТЭС угля осталось на неделю.

— Как изменится баланс газа в отопительный сезон? Мы что, будем отапливать особую зону, эти ЛНР и ДНР?

— Есть разные сценарии. Это зависит от тех договоренностей, которые будут заключены до отопительного сезона. Если со стороны людей, которые контролируют эти захваченные территории, до начала отопительного сезона будут звучать ультиматумы, то очевидно, они, таким образом, получат право самостоятельно решать все вопросы. Но мы надеемся, что все будут получать газ согласно графику. Есть государственная программа, создан специальный штаб, где мы на 30% ограничили газ для промышленности и теплокоммунэнерго и на 10% ограничили для населения. Приоритет — население. Если наши сценарии пополнения газовой корзины не сработают, мы допускаем, что придется отключать промышленность. Но это наносит вред государству. Поскольку остановка производства — это неуплата налогов в бюджет, недополучение зарплаты. Промышленность получает газ по рыночным ценам, а если она отключается, то весь газ идет на убыточного потребителя — население. И это хорошо для населения, но для государства, его экономики и нефтегазовой отрасли — это большой удар. Потому что в бюджете нет денег, они идут на войну, и искать деньги для дотаций трудно.

— А планируется ли инвентаризация украинских газовых скважин?

— Уже начался процесс. Есть соответствующее распоряжение, идет упрощение процедуры отвода земли под инфраструктуру и получение спецразрешений на добычу газа. Поскольку мало найти какое-то месторождение. Его надо соединить с газо- либо нефтетранспортной системой. И сегодня, когда много новых пользователей земли, с каждым надо согласовывать трубопровод. Но уже многое сделано. Наши заграничные специалисты отмечают, что на наших веб-ресурсах «Укртрнасгаза» и «Нафтогаза» появилось немало информации в онлайн-режиме: сколько проходит газа, под каким давлением, сколько есть в подземных хранилищах, какой объем идет по каждому из трубопроводов. Поэтому даже спекуляции, что «украинцы тырят газ» не проходят. Любой специалист из любой страны может зайти на наш сайт и сказать, какие реально объемы были получены Украиной, сколько из Украины вышло.

— НАК думает только, как выжить, или выстраивает и долгосрочные стратегии?

— Мы подошли к разработке отраслевой программы добычи углеводородов. Приступили к очередному обновлению энергетической стратегии. Это уже третья редакция, хочется верить, что она будет жизнеспособной. Институт Стратегических исследований назначен главным в этой работе. НАК «Нафтогаз» вместе с Министерством энергетики нарабатывает концептуальные принципы этой стратегии. А потом будем формировать планы и программы до 2030 года.

Лана Самохвалова, Киев.
Укрінформ